После разговора об инклюзивном образовании Путина с народов на прямой речи с ним 14 апреля я ждала,  что найдутся те, кто из всех слов о важности и нужности этого нововведения услышит одну фразу: «общество не готово к инклюзивному образованию». Только вот никак не думала, что это произойдёт именно в Саратове и так быстро.

Вы знаете, что обсуждалось 21 апреля в Саратовской думе?  Нет? Тогда приведу вам точное отображение событий, прежде чем высказать личное мнение.

 На заседании комиссии по МСУ с докладом об итогах работы за прошлый год выступила и.о. председателя комитета по образованию Лариса Ревуцкая. По ее словам, в городе на настоящий момент насчитывается 312 образовательных учреждений, и 9 из них уже приступили к инклюзивному обучению детей с нарушениями в развитии наряду с обычными детьми.  На что Дмитрий Кудинов, депутат от Единой России высказался так:

«Дети, которые отстают у нас в развитии, учатся в обычных школах. И получается так, что учитель обязан сейчас отвлекать внимание на одного ребенка, который мяукает под партой, и недодавать внимания остальным детям. Что нужно сделать для этого? Может дополнительную должность психолога ввести в школах?»  Кудинову компетентно ответили, что несмотря на сложности введения, инклюзивное образование в России предусматривает совместное обучение таких детей. Далее Кудинов высказался снова: «Может быть, уговаривать родителей, чтобы таких детей переводить в другое место. Ну, он приходит и не помнит, что было на прошлом уроке? Ну, как это?» В ответ Ревуцкая сообщила, что перевести особенного ребенка в спецучреждение можно лишь с согласия родителей. А депутат Юрий Ерофеев заявил, что сам организует специальные курсы адаптации для особенных детей, и видит, что когда ребенок с отклонениями в развитии обучается наравне со своими сверстниками в обычной школе, он проще социализируется в дальнейшей жизни. Кудинов-таки не успокаивался: «Не своими словами скажу. Как говорят педагоги: об одном подумали, а о 30 - нет».

 На следующий день ИА "Взгляд-инфо" Кудинов оправдывается, что "скорее всего, меня неправильно поняли журналисты". Цитата:

«Я хотел затронуть проблему детей, которые попали в такую ситуацию. Дело в том, что и им сложно учиться, и другим детям тоже очень сложно. Обсуждалась система инклюзивного образования, а не мое неприятие к этим детям. Сложившаяся на данный момент система дает родителям право обучать своих детей в общих классах. Но она затруднительна для самих детей. Учителю очень сложно уделить внимание одному ребенку, когда в классе еще 20-30 человек! В итоге получается, что никто не получает качественного образования. Я близко знаю эту тему, потому что у брата моей жены есть такая же проблема. Я с этим вопросом знаком уже 30 лет. Сейчас необходимо усовершенствовать систему инклюзивного образования, потому что она не работает эффективно. Сейчас пошли по пути наименьшего сопротивления и объединили детей, при этом для них необходимо создать специальные условия. Я помню свою тещу, которая воспитывала такого ребенка. Она чувствовала себя изгоем общества и не могла появиться на публике. Сейчас общество по-другому к этому относится, но проблема осталась. Интернаты убрали, школы не оборудованы, с родителями работу никто не ведет. Это целый ворох проблем». 

И ещё одна цитата слов Кудинова: "Почему все замалчивают эти проблемы, я не знаю? Я просто набрался смелости и сказал. Я привел пример, который рассказал учитель. В течение четырех лет один ребенок сидит под партой и мяукает. Тут же другие дети, которые несколько легче воспринимают программу. Кого мы хотим обмануть?! Это надо обсуждать и говорить об этом! Я сам готов любого порвать на британский флаг за таких детей, потому что я знаю, что это такое"

Цитаты взяты здесь:  ППпеперейти на страницу цитаты 

Поделюсь своими мыслями после прочтения вышенаписанного.

Мне жаль, когда о таких серьёзных вещах, как  обучение детей с нарушениями в развитии, судят профаны в данной области. А когда это происходит с высокой трибуны – это вдвойне грустно.  

Г-н Кудинов говорит, что это, мол, не его мнение, а он решил донести некую чужую позицию. И всё-таки, согласитесь, несерьёзно для депутата Единой России транслировать в Думе чужие слухи, словно бабка на лавочке.  И хотелось бы услышать от Единой России: это было мнение конкретно Кудинова или он доносит до нас позицию всех саратовских единоросов?

Надеюсь, всё-таки, что это только мнение одного единственного человека, которому было лень тратить время на изучение новых образовательных стандартов, которые вступают в силу с 1 сентября этого года.  Действительно, согласно этим стандартам дети с ограниченными возможностями здоровья получают возможность обучаться бок о бок с обычными детьми в обычных массовых школах.

Радует одно: как бы ни хотелось людям вроде г-на Кудинова засунуть всех детей с нарушениями в образовательную геттоподобную систему, не выйдет - не та эпоха, не тот президент. Действительно, в советские времена ничего не должно было смущать граждан на пути строения коммунизма. Поэтому детей с нарушениями в развитии определяли в коррекционные детсады, затем в спец.школы, потом малая часть из них шла в спец.ПТУ, после которого единицы получали рабочие места.  Эти дети, затем подростки, молодые люди привыкали жить в специально организованной среде, в особом замкнутом мире. Даже умудрившись получить образование, они не могли адаптироваться к жизни, так как не могли резко встроиться в мир обычных людей. Они не имели опыта общения с «нормальным» миром, они в нём терялись и паниковали. Их обучали по особым учебникам, которые  шли в огромном отрыве от учебников обычных школ и в отрыве от окружающей действительности.  Столкнувшись с реальностью, людям с ограниченными возможностями здоровья было проще опять уйти в обособленный мирок.

 Кто-то всю жизнь проводил в 4 стенах под присмотром любящей родни, а кто-то в специальных медицинских и социальных заведениях, например, в психоневрологических интернатах.

И постепенно пропасть между нормальны и анормальным, типичным и нетипичным, нейротипичным и особым мирами стала такой огромной, что мы разучились видеть этих людей. Так удобнее. Так мир отдельным людям кажется радостнее и светлее: не попадаются слепые, люди с ДЦП, с ментальными нарушениями. B никто не оскорбляет взгляд своим и недостатками и слух “мяуканием».  

Если не замечать этих людей, можно не тратиться на пандусы, не встраивать в светофоры звуковые указатели и дублировать таблички надписями по Брайлю,  не надо производить спец.автобусы с подъёмниками. Не надо задумываться, почему в моей фирме нет ни одного сотрудника с ограниченными возможностями. Не надо задумываться,  почему я за год не встретил на улицах Саратова ни одного человека с синдромом Дауна или ДЦП.  И можно продолжать растить детей, которые, впервые увидев ребёнка в инвалидом кресле, вместо того, чтобы помочь ему преодолеть ступеньки, тыкают в его сторону пальцем и хохочут, отпуская сальные шуточки.

Я не знаю, откуда у г-на Кудинова мнение, что инклюзивное образование сейчас не работает эффективно. На круглом столе в Комитете образования, состоявшемся 1 марта 2016 г., министерство образования и некоторые директора школ, в которых уже внедрена инклюзия,  говорили, что, несмотря на отдельные недостатки, в целом, инклюзия проходит успешно. Это подтвердили и несколько мам – представителей общественных организаций, чьи дети первыми начали осваивать нововведения. 

Инклюзивное образование в других школах начнётся только с 1 сентября 2016 г.,  так как именно тогда вступят в силу новые образовательные стандарты. Поэтому судить о его эффективности либо нет, можно будет только через полгода после начала действия стандартов. То есть – в феврале-марте 2017 г.

В остальных школах нет инклюзивного образования. Если в классе массовой школы на общих основаниях случайно оказался «особый» ребёнок, от этого обучение ребёнка не становится инклюзивным, а ребёнку никто не обязан обеспечивать особый подход. Дети с нарушениями в развитии (не только инвалиды) по достижению школьного возраста должны пройти медицинское и психолого-педагогическое обследование. Затем родители обращаются на психолого-медико-педагогическую комиссию (ПМПК), которая после анализа документов и тестирования ребёнка согласует с родителями дальнейший образовательный маршрут ребёнка. Но не все родители адекватно оценивают возможности своих детей.  И не всех детей приводят на ПМПК.  По законам, даже если ребёнок имеет тяжёлые нарушения, родители могут проигнорировать необходимость посетить ПМПК и принести документы ребёнка в школу по месту жительства, а школа не имеет права отказать в приёме ребёнка.  И тогда создаётся тупиковая ситуация: ребёнок не имеет специальных документов, которые обоснуют организацию ему особых условий и обучения по особой программе. И школа вынуждена подгонять ребёнка под общие стандарты, которым тот не соответствует. Скорее всего, именно о таком случае и говорит г-н Кудинов, абсолютно не разобравшись, что ни четыре года назад, ни три, инклюзивного образования у нас в стране не существовало – только отдельные экспериментальные площадки.  А определение ребёнка с ограниченными возможностями здоровья в обычный класс без создания ему специальных адаптированных условий и послаблений программы – путь в никуда, а не в инклюзию.

И всё же, разберёмся, что такое инклюзивное образование согласно новым образовательным стандартам?

В данной комиссии сидят профессионалы, которые ни за что и никогда не определят ребёнка с  тяжелейшими нарушениями в обычную школу. Хочу уточнить специально для г-на Кудинова, что законодатель подумал о том, как будут учиться обычные дети в одном классе с особыми детьми. Школы-интернаты вовсе даже не закрыты, и почему уважаемый депутат Кудинов дезинформирует общество? Дети, которые в силу тяжёлых нарушений требуют специализированных, а не общих условий, продолжают распределяться в отдельные школы, которые обучают исключительно детей с нарушениями в развитии.  Да, таких школ-интернатов (ранее называвшихся специальными коррекционными) стало меньше, чем в советские времена. Но не потому, что всех хотят выпихнуть в обычные школы. Уменьшилась рождаемость – это раз. Два - медицина и коррекционная педагогика совершили за последние 20 лет огромный скачок вперёд. И многие дети, которые раньше не достигали к 7 годам нормативного развития, теперь компенсируются к  моменту поступления в школу.

Конечно, не всё идеально. Например, в Саратове нет школ для детей с ЗПРР (только школа для детей-сирот с ЗПРР), и такие дети распределяются по отдельным классам в массовых школах. Отдельные классы для «особых» детей в рамках массовых школ -  ещё одно образовательное направление, которое никуда не исчезло и не исчезнет с введением новых стандартов. В таких классах обеспечивается обучение в специальных условиях, но дети с особыми возможностями здоровья могут общаться с обычными детьми на переменах, общих праздниках и спортивных мероприятиях.  И, наконец, продолжает действовать заочная (домашняя) форма обучения.  То есть, ребёнок числится при обычной массовой школе в обычном классе или в «особой» школе, но обучается индивидуально с учителем в рамках отдельных занятий.

В ПМПК работают весьма внимательные люди, которые учитывают все стороны и определяют, как лучше учиться ребёнку. Также  ПМПК учитывает при определении ребёнка-инвалида в школу рекомендации его ИПР, то есть индивидуального плана реабилитации, который составляется комиссией Социальной Экспертизы.

Но представим, что ребёнок может обучаться в обычной школе, согласно мнению ПМПК. ПМПК прописывает ему в заключение рекомендации о специальной образовательной программе. Сами программы описаны в новых законодательных актах:

Приказ Минобрнауки России от 19.12.2014 N 1598 и федеральный государственный образовательный стандарт образования обучающихся с умственной отсталостью (интеллектуальными нарушениями) - Приказ Минобрнауки России от 19.12.2014 N 1599.

 Согласно новым стандартам, дети с нарушениями в развитии делятся на 7 групп (слепые, глухие, с тяжёлыми нарушениями речи, с умственной отсталостью, расстройствами аутистического спектра и т.п.), и в рамках каждой группы есть ещё от 2 до 4 подгрупп. Для каждой из подгрупп законодательно разработана особая программа обучения в рамках обычной массовой школы.

Согласно программе, у ребёнка может быть личный план посещения уроков, когда ребёнок сидит в классе только на отдельных занятиях, а остальные предметы осваивает один на один с учителем. Или ребёнок будет посещать школу только 2 дня в неделю, а остальную нагрузку проходить индивидуально с учителем. Ребёнку может быть определён сопровождающий человек или же тьютор (ассистент), которые будут оказывать обучающимся необходимую техническую помощь. Например, если ребёнок только ещё решил залезть под парту с целью помяукать (слова г-на Кудинова не дают мне покоя, уж простите), тьютор быстро и малозаметно для остального класса выведет ребёнка из класса, отведёт в комнату психологической разгрузки, поможет успокоиться и вернёт в класс. Кстати, в Саратове уже есть позитивный опыт использования тьюторов для обучения детей-аутистов в рамках обычного класса.

Ряд программ предусматривает использование особых учебников или тетрадей, учебных пособий и дидактических материалов, которые помогут ребёнку лучше закрепить материал. Ребёнку могут быть выделены специальные технические средства обучения, а также для него организовано специальное рабочее место. Детям обеспечат (это прописано законодательно!) дополнительные коррекционные занятия, направленные на обучение поведению в классе и этике общения. То есть, ребёнку помогут социализации в коллективе.  Причём для реализации программы для особого ребёнка школа получает финансирование. И такое финансирование обойдётся карману налогоплательщиков дешевле, чем содержание спец.коррекционных школ, это подсчитано.

В рамках разных программ предметы могут варьироваться, и программа может становиться легче (сложные предметы отодвигаются на более позднее обучение) или заменяются на другие (например, физкультура- на ЛФК) .Основные предметы (математика, чтение, русский язык, обществознание и .т.п.) дети с нарушениями в развитии изучают, но в каждой программе прописан объём знаний, который преподаётся ребёнку. Где-то эти знания идут в том же объёме, что и у обычных детей, где-то из программы исключены маловажные и сложные блоки знаний.

Чтобы дети с нарушениями в развитии успели пройти программу в  своём темпе, для части групп предусмотрено удлинение времени обучения. Например, младшая школа растягивается на 5 и даже 6 лет, средняя длится 6, 7 и даже 13 лет. Это даёт возможность детям проходить программу, например, 6-го класса медленнее, за два или даже три года, но усвоить знания в объеме, приближенном к знаниям обычных школьников. Изменяется порядок, длительность и даже объём сдачи экзаменов. Так дети-аутисты и дети с тяжёлыми речевыми нарушениями могут в 9-м классе на ОГЭ писать не сочинение, а изложение.

Отвечу на вопрос г-на Кудинова, как педагог сможет обучать сразу по нескольким программам в рамках одного урока. Во-первых,  количество детей с ограниченными возможностями здоровья строго регламентируется 1-2 детьми в классе. Во-вторых,  педагогу не надо осваивать преподавание по новым системам. Он обучает всех детей в классе по одной и той же схеме, по тем же учебникам, но применяет технологию разноуровневого обучения: адаптирует по способностям учебный материал, варьирует темп обучения, формы и методы его изложения учащимся, применяет гибкую систему оценки знаний. На самом деле, учителя всегда применяли этот подход. Так ученики-отличники успевали по одобрению учителя за урок решить больше примеров, чем троечники.

Разберём, как выглядит разноуровневое обучение на примерах.

Пример 1. Дети пишут контрольную работу, но «особый» школьник должен для пятёрки решить 2 задачи, а обычный школяр – 4.

Пример 2. Весь класс учится писать букву А в прописях, и ребёнок с ослабленным зрением тоже прописывает эту же букву, но только у него личные прописи, где строчки в два раза крупнее.

Пример 3. Класс пишет тест по обществознанию, отмечая в тестовых листах правильные ответы, а ребёнок с ДЦП выполняет этот же тест, но с помощью планшета, где ему нужно только дотронуться пальцем до верного ответа.

Пример 4. Неусидчивый «особый» ребёнок явно устал, и чтобы он не мешал классу выполнять задание в тетради, педагог просит его выполнить какую-то полезную работу по классу: помыть губку,  стереть с доски, раздать другие тетради и т.п. Это даёт двухминутный отдых ребёнку, сохраняет спокойную атмосферу в классе и поднимает авторитет «особого» ребёнка – ведь именно его попросили о помощи!

Я могу привести много таких примеров, так как у меня есть богатый опыт  внедрения инклюзии на разных уровнях. Я участвовала и как методист и педагог в проведении курсов подготовки к школе, где в группах намеренно соединялись обычные дети и дети с нарушениями в развитии, в том числе и инвалиды.  Разрабатывала программу и работала педагогом в инклюзивных группах евродетсада. Наконец, я знаю проблему изнутри: двое моих детей имеют нарушения здоровья, но у них получается успешно учиться на общих основаниях в самой обычной массовой школе.

  Понятно, что дети с нарушениями в развитии получают преимущества от инклюзивного обучения, так как приобретают ценный опыт взаимодействия с  обычным миром. Приближение к нормативам развития и социальное развитие возможно только в окружении людей. Школа обеспечивает столкновение с социальными ситуациями, которые и готовят к самостоятельной жизни. Ещё один плюс – многие дети с ограниченными возможностями здоровья получат возможность получить самое обычное образование и потом поступить в колледжи, в ВУЗы, получить достойную работу. Давайте не будем лукавить – редко какой директор готов взять в штат человека, у которого на руках аттестат об окончании коррекционного заведения.

Но обратимся к обычным детям - от  инклюзии выигрывают и они. Инклюзивная среда учит находить сильные стороны в каждом, учит проявлять ненавязчивую заботу и находить хорошее в любом человеке, независимо от его внешнего вида или состояния здоровья. Отсутствие дискриминации к инаким людям закладывается в раннем детстве.  В классах, где учатся особые дети, не услышишь оскорблений:  ты - толстый, ты – идиот, ты - даун и так далее.

Обучаясь вместе с  инвалидами, обычные дети становятся более заботливыми и внимательными. В одной школе училась девочка с элективным мутизмом (психическое нарушение, при котором человек может разговаривать только с отдельными людьми), и  с учителем она общалась письменно. Когда новый педагог вызвал к доске эту девочку, весь класс кричал: «Она у нас умная, но отвечает только письменно, вы дайте ей ручку!»

Инклюзивный опыт формирует у обычных детей по-настоящему свободную личность. Такой ребёнок, вырастая, может свободно общаться с кем-то, отличающимся от него. Он видит и ценит скрытые перспективы и способности тех, кого принято считать ограниченным по возможностям. Я неоднократно говорила, и повторю снова: инклюзия — это не про жалость, не про сострадание, не про уравниловку.  Инклюзия – это признание индивидуальности каждого ребёнка и построение общества без крена в сторону сильных, успешных, способных и стопроцентно здоровых.

Самый главный тормоз на пути инклюзивного образования – это не материальные сложности, не отсутствие доступной среды или адаптированных учебников, а моральная составляющая. Основным барьером являются страх у учителей перед неизвестным, негативные установки и предубеждения, профессиональная неуверенность учителя, нежелание изменяться, психологическая неготовность к работе с «особыми» детьми и непринятие таких детей. Инклюзивное образование связано с изменениями на ценностном, нравственном уровне. Мне жаль, что г-н Кудинов, имея в родственниках человека с ограниченными возможностями и жалуясь на изоляцию, в которую попала даже мать этого человека, все равно настаивает на выгодности именно изоляционно-дискриминационной системы образования. Удивляет меня такая степень родственной поддержки.  В заключение, хотелось бы попросить г-на Кудинова не рвать себя на британский флаг, так как подобные экзальтации не приносят никому пользу и больше похожи на ПИАР-акцию. Гораздо полезнее- активно изучать тему до того, как брать слово, чтобы в  нашей саратовской Думе больше не звучали необоснованные и поверхностные суждения.

Рудова Анна Сергеевна,

к.э.н., к.псх.н., психолог,

специалист в области дефектологии, семейный консультант-психотерапевт,

директор центра коррекции и реабилитации Арлекин,

генеральный директор АНО Центр развивающих инновационных методик в области образования и культуры,

председатель Саратовской региональной общественной организации родителей детей с аутизмом "Особенный мир",

многодетная мама, двое "особых" детей которой успешно учатся в самой обычной массовой школе.

Предлагаем всем высказаться по данному вопросу!